Русские женщины участвовали в Первой мировой и как сестры милосердия (самый распространённый вариант), и воевали, переодевшись в мужскую одежду, как когда-то в начале 19 века во время войн с Наполеоном кавалерист-девица Надежда Дурова.

Игорь Софронов. Кавалерственные дамы России

Учреждая в ноябре 1769 года Военный орден Святого великомученика и победоносца Георгия, Екатерина II по праву монарха возложила на себя его гроссмейстерские знаки. Молва утверждает, что при этом императрица, явно кокетничая, притворно посетовала, что, дескать, так навсегда и останется единственной женщиной, обладающей этой наградой. Великая правительница имела право так думать: награда предназначалась для офицеров, и вручать ее предполагалось исключительно за заслуги на поле боя.

Императрице и в голову не могло прийти, что среди россиянок появятся такие, которые рискнут идти под пули наравне с мужчинами.
Но они нашлись, и было их немало!
В эпоху наполеоновских войн отвагой блеснула Надежда Дурова - легендарная «кавалерист-девица», удостоенная Знака отличия Военного ордена 4-й степени за спасение раненого офицера. В русско-японскую войну солдатскими Георгиевскими крестами были награждены четыре отважные русские женщины.
Когда грянула Первая мировая, их счет пошел на десятки…

Российская Жанна д’Арк

Справедливости ради стоит отметить, что предсказание Екатерины II практически сбылось: за почти полуторавековую историю ордена им было награждено более 10 тысяч мужчин. И всего лишь одна (!) женщина. Имя этой героини Римма Иванова.

Она родилась в Ставрополе 15 июня 1894 года в семье казначея ставропольской духовной консистории. В 1913-м окончила Ольгинскую гимназию, в которой была одной из лучших, и пошла работать учительницей в земскую школу села Петровское Благодарненского уезда.
Когда началась война, Римма возвратилась в Ставрополь, записалась на курсы медсестер и одновременно устроилась в местный епархиальный лазарет, куда уже стали поступать первые раненые и контуженые солдаты. Но девушке постоянно казалось, что она может принести еще больше пользы воюющему Отечеству. И, невзирая на протесты и мольбы родителей, в конце января 1915 года она отправилась добровольцем на фронт в качестве санитара 83-го Самурского пехотного полка.

Женщины в то время могли служить только в качестве сестер милосердия полевых лазаретов или военных госпиталей. Поэтому, чтобы оказаться непосредственно на передовой, Римме, как это делали и раньше ее соотечественницы, пришлось переоблачиться в мужчину, назвавшись Иваном Михайловым. Естественно, обман вскоре был раскрыт. Но полковое, дивизионное и корпусное начальство с пониманием отнеслось к патриотическим чувствам юной особы, разрешив ей исполнять обязанности ротного санитара в своем, так сказать, природном обличии.

И вскоре солдатская молва стала передавать из окопа в окоп, из блиндажа в блиндаж рассказы о деяниях «святой Риммы». Поводов для этого было предостаточно. За три месяца жестоких боев девушка вынесла из-под огня почти 600 раненых сослуживцев. За спасение командира взвода прапорщика Соколова она была удостоена Георгиевской медали «За храбрость» 4-й степени, за вынос с поля боя раненого командира роты поручика Гаврилова и восстановление линии связи - той же награды 3-й степени. А после того, как во время одной из контратак Римма приволокла в свои окопы истекающего кровью командира полка полковника А. А. Граубе, ей был вручен солдатский Георгиевский крест 4-й степени.
Молох войны продолжал набирать обороты. Римма получила разрешение перевестись в 105-й Оренбургский пехотный полк, где врачом служил ее родной брат Владимир. Молва о ней и ее подвигах бежала впереди отважной девушки, и новые сослуживцы с радостью приняли сестру милосердия в свою боевую семью.

9 сентября 1915 года оренбуржцы атаковали позиции неприятеля у карпатского села Доброславка. В 10-й роте, где Римма служила санитаром, были убиты все офицеры.
Смешавшись под губительным огнем, батальон дрогнул и стал отходить. И, наверное, вернулся в свои окопы, если бы вдруг среди взрывов и выстрелов надрывно не прозвучал женский голос: «Куда вы, здесь же раненые!». Из воронки поднялась Римма, вокруг которой сразу же сгрудилось два десятка солдат. Испуг и растерянность во взгляде девушки сменились решительностью. И она бросилась вперед, увлекая за собой воспрянувшие духом цепи.

Атака перешла в рукопашную, закончившуюся победой русских. Но девушка этого уже не видела: она упала за несколько десятков метров до неприятельских окопов, скошенная пулеметной очередью вместе с несколькими бежавшими рядом бойцами…
17 сентября по высочайшему повелению императора Николая II Римма Михайловна Иванова была посмертно удостоена ордена Святого Георгия 4-й степени, который мог вручаться только офицерам.
Но в этом случае государь счел возможным нарушить статут самой почетной боевой награды.
И вряд ли кто-нибудь его за это осудил.

Голубая кровь тоже горяча

Лавры первой русской женщины-офицера Надежды Дуровой не давали покоя российским дворянкам. Поэтому, как только вновь загремели военные громы, многие из них захотели надеть военный мундир. Смелее прочих оказалась витебская гимназистка Ольга Шидловская. В первые дни войны она отправила письмо на имя верховного главнокомандующего великого князя Николая Николаевича с просьбой разрешить ей вступить добровольцем в Мариупольский гусарский полк, в котором 100 лет назад служила Надежда Андреевна Дурова.

В армейской верхушке сразу смекнули, что пропагандистская акция действительно получится сильной: потомственная дворянка, родная сестра двух боевых офицеров, сражающихся на фронте, сама идет в бой за Отечество. И дали добро. С одной лишь оговоркой: служить Ольга должна была отправиться не офицером, а рядовым. Но Шидловская согласилась и на это.
Через два месяца после начала службы она за храбрость была произведена в ефрейторы, еще через месяц стала унтер-офицером. 11 декабря 1915 года на ее гимнастерке засверкала Георгиевская медаль 4-й степени, а летом 1916-го - Георгиевский крест 4-й степени.
Еще более удивительна судьба дворянки Елены Константиновны Цебржинской. Дочь морского офицера, она закончила женскую гимназию в Батуми и там же вышла замуж за военного врача. В Санкт-Петербурге, куда мужа перевели по службе, окончила акушерские курсы. С началом войны Владислав Брониславович Цебржинский получил назначение в 141-й Можайский пехотный полк, с ним участвовал в неудачном наступлении в Восточной Пруссии, где и попал в плен.
Получив известие о печальной участи мужа, Елена Константиновна оставила сыновей - шестилетнего Виктора и трехлетнего Арсения - на попечение деда, а сама, переодевшись в мужской костюм, под именем фельдшера Евдокима Цетнерского записалась в одну из маршевых рот, следовавших на фронт. По прибытии на передовую была распределена в 186-й Асландузский пехотный полк, в составе которого и провоевала практически всю осень 1914 года, успев совершить за короткое время немало славных дел.

Как отмечалось в приказе, подписанном 10 июня 1915 года генералом от инфантерии Эвертом, «все это время фельдшер-доброволец, находясь при 7-й роте, в высшей степени добросовестно исполнял свои специальные обязанности как на походе, так и в бою, причем не только в роте, к которой был причислен, но и везде, где только он узнавал, что нужна медицинская помощь. Все тягости походной боевой жизни нес наравне со строевыми нижними чинами, часто подавая пример выносливости, хладнокровия и бодрости духа».

Далее шло длинное перечисление конкретных боевых заслуг доблестного воина, завершавшееся описанием того, как вечером 4 ноября 1914 года в бою у деревни Журав фельдшер, перевязывавший раненого ротного командира, сам был ранен осколком тяжелого снаряда, «но продолжил начатую перевязку и только по окончании таковой сам перевязал себя; после чего под сильным огнем артиллерии противника, забывая собственную рану, вынес офицера из боевой линии».

О том, кто есть на самом деле фельдшер Цетнерский, стало известно в 12-м передовом отряде Красного Креста, куда Елену доставили на операцию. Запахло скандалом, дело дошло до государя. Но тот, в очередной раз проявив монаршью милость, повелел не наказывать, а наградить. И в начале лета 1915 года Елене Константиновне вручили Георгиевский крест 4-й степени за № 51023. Правда, из воюющего полка ее все же удалили: дальнейшая служба Цебржинской проходила на Кавказском фронте, куда она была переведена на должность фельдшера 3-го передового отряда Красного Креста.

Во время войны Георгиевским крестом 4-й степени была отмечена подвижническая деятельность вдовы офицера лейб-гвардии Конного полка Веры Владимировны Чичериной. После гибели мужа она на собственные средства создала и оснастила санитарный отряд, с которым выехала на фронт. На счету этого медицинского подразделения буквально тысячи спасенных воинов. Позже, уже в изгнании, Вера Владимировна открыла первый во Франции дом престарелых для русских эмигрантов, которому передала все свои средства и где сама трудилась до конца дней.
Кавалерственной дамой и, очевидно, самой молодой из сестер милосердия, удостоенных солдатского Георгия 4-й степени, успела стать младшая дочь одного из руководителей лесного ведомства России Наталья Александровна Фок. Вынося из-под огня раненых солдат, девушка погибла летом 1917-го, когда ей едва исполнился 21 год…

Грудь в крестах

Были среди «русских амазонок» и такие, которые смогли своей храбростью и доблестью заслужить по два Георгиевских креста. Наиболее известная среди них - Антонина Пальшина, родившаяся в глухой деревушке Шевырялово Сарапульского уезда Вятской губернии.
Когда крохе исполнилось восемь лет, она осталась круглой сиротой, в одночасье лишившись и родителей, и отчего дома: все сгинуло в огне пожара. Девочку приютили дальние родственники, забрав к себе в Сарапул. Там Антонина работала портнихой на небольшой фабрике вплоть до 1913 года, пока не решила податься в теплые края - уехать на заработки в Баку. На берегу Каспия ее и застало известие о начале Первой мировой войны.
Купив на бакинском базаре поношенную солдатскую форму, обрезав волосы, девушка заявилась на призывной пункт, где полным ходом шла запись добровольцев в Кавказскую армию. Так в сентябре 1914 года вместо девицы Антонины на свет появился рядовой Антон Пальшин, направленный в один из кавалерийских полков.

Свой первый подвиг она совершила в бою под турецкой крепостью Гасанкала. Когда пулеметная очередь выбила из седла командира эскадрона, Антонина увлекла за собой замешкавшиеся сотни, довела их до вражеских траншей. И когда уже пошла лихая, беспощадная и безудержная рубка, упала на руки подоспевших кавалеристов с простреленным плечом.
В госпитале секрет «рядового Пальшина» быстро раскрыли. Отважную наездницу, несмотря на все ее заслуги, ждало изгнание из боевых рядов славных российских кавалеристов: служить женщине в строевых частях в то время не полагалось.

В начале 1915 года оправившуюся от ранения Антонину принудительно, под надзором полицейских чинов, препроводили по месту жительства родни - в Сарапул. Там в мгновение ока и неожиданно для себя она сделалась знаменитостью. А все благодаря стараниям журналистов: 7 февраля 1915 года в газете «Прикамская жизнь» была опубликована большая статья, повествующая о ее боевых делах. В честь «вятской амазонки» местные купцы и промышленники устраивали нескончаемые балы и банкеты. Но сама Пальшина видела себя только на фронте!

Окончив курсы сестер милосердия, она в апреле 1915 года отправилась в военный госпиталь, расположенный во Львове. Там во время одного из дежурств Антонины у нее на руках умер от ран молодой солдат. И Пальшина, забрав документы и форму покойного, той же ночью покинула госпитальные корпуса.

Больше суток она шла в сторону фронта, пока не пристроилась к обозу 75-го Севастопольского пехотного полка 8-й армии Юго-Западного фронта. Вторичное самозванство Антонины раскрылось уже через несколько дней - во время исповеди. По заведенной в русской армии традиции полковой священник отпускал грехи христолюбивому воинству перед большим наступлением. И на вопрос батюшки: «Грешен ли в чем, сыне?» - стоявший на левом фланге роты «рядовой Пальшин», густо покраснев, признался во всем.

Конфуз дошел до командующего фронтом генерала Брусилова. Но тот под свою ответственность не только разрешил Антонине остаться в строю, но и стал внимательно следить за судьбой и военной карьерой своей «крестницы».

Осенью того же года за форсирование реки Быстрицы и штурм укрепленной высоты «Антон Тихонов Пальшин (он же Антонина Тихоновна Пальшина) отмечается Георгиевским крестом 4-й степени и Георгиевской серебряной медалью», - гласил приказ № 861 от 12 ноября 1915 года по 8-й армии Юго-Западного фронта. В том же месяце Антонина получила ефрейторские нашивки и была поставлена во главе пехотного отделения.

Летом 1916 года во время знаменитого Брусиловского прорыва в бою под Черновицами Пальшина, как когда-то на Кавказском фронте, заменила во время атаки погибшего офицера. Под командой неустрашимого ефрейтора севастопольцы ворвались в первую линию австрийских траншей, в штыковой атаке отбили вторую. Когда пехотные цепи поднялись на штурм третьей, неподалеку от Антонины разорвался тяжелый снаряд.

Очнулась она лишь через несколько дней в полевом лазарете, как раз к приезду своего покровителя генерала Брусилова. В числе других раненых командующий фронтом лично вручил Антонине Пальшиной Георгиевский крест 3-й степени и серебряную Георгиевскую медаль с бантом - следующие по статуту солдатские награды. Не задержалось и производство в очередное звание: ефрейтор стала младшим унтер-офицером.

Но с военной службой георгиевскому «кавалеру» все же пришлось расстаться: многочисленные осколочные ранения и тяжелая контузия Антонины оказались очень серьезными, и вплоть до лета 1917 года она находилась на излечении в Киевском военном госпитале.
Обладательницами Георгиевских крестов 4-й и 3-й степени стали еще три русские женщины, воевавшие в пехоте, - Людмила Черноусова, Кира Башкирова и Александра Данилова.

Людмила попала на фронт по документам своего брата-близнеца. Первую награду она получила за пленение австрийского офицера, а вторую - за то, что подняла пехотную роту в штыковую атаку, в результате которой были захвачены две линии вражеских траншей. В той атаке Черноусова была тяжело ранена и едва не лишилась ноги.
За аналогичные подвиги стала обладательницей Георгиевского креста и Александра Данилова, с той лишь разницей, что награду 4-й степени ей вручили после захвата двух австрийских пулеметов. А Кира Башкирова - боец взвода конных разведчиков пехотной бригады, воевавшей на Северо-Западном фронте - оба своих «Георгия» заслужила за ценные сведения, добытые во вражеском тылу.

Воины на загляденье

Представительницы всех сословий - и дворянки, и мещанки, и крестьянки, желавшие попасть на фронте в строевые воинские части, вынуждены были «превращаться» в мужчин. Единственные, кто не испытывал трудностей в этом вопросе, так это казачки: те из них, кто с детства был приучен скакать в седле, стрелять из карабина, владеть шашкой и кинжалом, легко добивались разрешения командиров полков служить наравне с мужчинами. И проявляли чудеса храбрости.

Например, Наталья Комарова убежала на фронт, где уже воевали ее отец и старший брат - войсковой старшина (подполковник) и сотник Уральского казачьего войска соответственно. Убежала, купив коня и всю казачью амуницию на деньги, отложенные на приобретение приданого.

Командир полка, к которому офицеры привели свою «непутевую» дочь и сестру, разыскавшую их в Восточной Пруссии, в ответ на просьбу позволить Наталье остаться в части, ответил: «Не разрешаю… Но и не запрещаю».

С того дня в одной из сотен появился странного вида боец, у которого «нос был чуть вздернут, искристые серые глаза смотрели открыто и прямо. Черные шаровары в талии перехвачены широким кожаным поясом, к которому с одной стороны был прицеплен длинный кинжал в серебряных ножнах, с другой кобура с револьвером. Темно-синий черкесский бешмет, отороченный серебряными галунами, облегал стройную фигуру, а за плечами висел легкий казачий карабин. Офицеры полка откровенно любовались этой миловидной девушкой, настроенной, впрочем, весьма воинственно». Такой увидел Наталью прибывший в полк военный корреспондент одной из российских газет.

Но на фронт Комарова стремилась не для того, чтобы коллекционировать восторженные взгляды. Она приехала воевать. И это у нее получалось.
Своего первого «Георгия» Наталья получила за спасение знамени пехотного полка. Во время встречного боя к сраженному русскому знаменосцу подскочил немецкий солдат, вырвал из мертвых рук пробитый стяг и, прикрываемый товарищами, резво припустил в тыл, прижимая к себе ценный трофей. Увидав это, Комарова пустила коня в галоп, прорвалась через немецкие цепи, догнала беглеца, свалила его метким выстрелом. После чего, подхватив с земли знамя и распустив его на ветру, увлекла в атаку два батальона русской пехоты. Вот уж воистину картина, достойная кисти какого-нибудь великого художника!
Георгиевский крест 3-й степени Наталье вручали в госпитале: во время рукопашной с баварской пехотой она не позволила утащить в плен раненого офицера, прямо с седла спрыгнув на головы шестерым гренадерам. В той схватке девушка и сама получила удар штыком в грудь. А спасенным офицером был ее родной брат Петр…
В кавалерийских частях Юго-Западного фронта уже к зиме 1914 года ходило много легенд о смелом и удачливом разведчике уряднике Лагере. И мало кто знал, что под этим именем воюет девятнадцатилетняя кубанская казачка Александра Ефимовна Лагерева.
Во время боев под Сувалками возглавляемый ею разъезд из четырех казаков был внезапно атакован 18 немецкими уланами. Двое кубанцев погибли, еще двое вместе с урядником были захвачены в плен. Но пробыли в нем лишь до темноты: ночью Александра организовала побег сослуживцам и еще четырем солдатам, содержавшимся в одном сарае с ними. Они сумели не только невредимыми добраться до русских окопов, но и уничтожили германский пикет, принеся в качестве трофея станковый пулемет. За этот подвиг Лагереву наградили Георгиевским крестом 4-й степени. Второй крест она получила после лихой кавалерийской атаки у Тарнова, во время которой была ранена пулей в руку.

А казачка Мария Смирнова, ушедшая на фронт вместо больного чахоткой мужа, сумела к лету 1917 года заслужить аж три Георгиевских креста: их ей вручили за вынос с поля боя раненого офицера, после захвата австрийского орудия и двух пулеметов, а также за ценные сведения о расположении противника, добытые в ночной разведке…
Поистине, непобедима страна, в которой есть такие женщины!

Антонина Тихоновна ПАЛЬШИНА родилась 8 января 1897 года в дер. Шевырялово Сарапульского уезда Вятской губернии в бедной крестьянской семье. Там она окончила церковно-приходскую школу. После смерти родителей Антонина переехала в г.Сарапул к старшей сестре, где стала работать портнихой. В 1913 году уехала в Баку и устроилась на работу в булочную. Когда началась Первая мировая война, Пальшина задумала отправиться на фронт. Но так как женщин в армию не брали даже добровольцами, она решила проникнуть на фронт под видом мужчины (как это сделала в свое время героиня Отечественной войны 1812 г. Н.А.Дурова, о подвиге которой Пальшина тогда еще не знала). Облачившись в купленную на базаре поношенную солдатскую форму, в сентябре 1914 года Антонина пришла на призывной пункт, где записалась добровольцем Антоном Тихоновичем Пальшиным. После прохождения курса военного обучения она вместе с другими новобранцами была отправлена на Кавказский фронт в одну из кавалерийских частей. Воевала Пальшина храбро: неоднократно участвовала в кавалерийских атаках, из-под огня выносила раненых товарищей.

В бою под турецкой крепостью Гасанкала Пальшина совершила подвиг. Когда был убит командир эскадрона, она сама повела бойцов в атаку, обратив врагов в бегство. В этом бою Пальшина была ранена и затем отправлена в госпиталь, где ее секрет был раскрыт. В полку узнали, что храбрый рядовой Антошка – девушка.

В начале 1915 года, после выздоровления, Пальшина в свой полк не вернулась, боясь, что ее отправят домой. Она решила идти воевать на другой фронт. Однако на вокзале в Баку при проверке документов Пальшину задержала полиция. Выяснив ее личность, Антонину доставили к сестре в Сарапул. Казалось, война для нее окончилась. Помощь пришла неожиданно. О подвиге девушки узнали в редакции местной газеты «Прикамская жизнь». В заметке, опубликованной 7 февраля 1915 года, Пальшину сравнивали с ее знаменитой землячкой кавалерист-девицей Н.А. Дуровой. Пальшина стала знаменитостью Сарапульского уезда. В ее честь местные промышленники и купцы устраивали банкеты, а дочь сарапульского градоначальника определила Антонину на курсы сестер милосердия. По окончании курсов в апреле 1915 года она была направлена на Юго-Западный фронт. Здесь молодую сестру милосердия распределили в один из госпиталей г. Львова. Ухаживала за ранеными и больными Пальшина самоотверженно, сутками не покидая госпиталя. Но, как она вспоминала впоследствии, ей казалось, что она мало помогала фронту, что «здесь может всякий работать... Все тянуло меня, не знаю почему, к передовой линии, где идут бои, бьет артиллерия, где рвутся снаряды, истекают кровью солдаты... Неудержимо тянуло на передовую линию, чтобы быть вместе с солдатами, вместе в боях и окопах».

И вот случай представился. Во время ее дежурства умер молодой солдат. Пальшина воспользовалась его обмундированием, коротко постриглась и на следующую ночь покинула госпиталь. Больше полутора суток шла она в сторону незатихавшей артиллерийской канонады и наконец пристала к одному из обозов, следовавших на фронт. Вскоре вместе с пополнением Антонина была определена в 75-й пехотный Севастопольский полк (8-я армия Юго-Западного фронта). Вскоре, однако, ее секрет снова был раскрыт, но из армии ее не уволили, так как командование успело оценить ее смелость и отвагу. Однажды Пальшина с командиром взвода и еще одним солдатом отправилась в окопы противника за «языком». На посту стоял вражеский часовой. Командир зашел с тыла, нанес ему удар, однако тот не только устоял на ногах, но и успел крикнуть. В следующую секунду Пальшина сильным ударом сбила часового с ног и мгновенно запихнула ему в рот кляп. «Язык» был благополучно взят и доставлен в штаб полка, а Пальшина получила очередную благодарность от начальства.

Осенью 1915 года за штурм высоты на р. Быстрице Пальшина получила свои первые боевые награды. В приказе командующего 8-й армией генерала А.А.Брусилова № 861 от 12 ноября 1915 года отмечалось, что Георгиевским крестом IV степени и Георгиевской медалью награждается «Антон Тихонов Пальшин (он же Антонина Тихоновна Пальшина) за проявленные в сентябрьских боях подвиги и храбрость». Ей также присвоили чин ефрейтора и назначили командиром отделения. Летом 1916 года во время знаменитого Брусиловского прорыва Антонина вновь отличилась. В бою под Черновицами после артиллерийской подготовки командир взвода встал, чтобы поднять солдат в атаку, но тут же был сражен вражеской пулей. Пальшина перевязала раненого, а затем сама поднялась во весь рост и повела взвод в атаку. Бойцы выбили противника из первой и второй линий окопов и продолжали наступать. В это время Пальшина была тяжело ранена и очнулась только на другой день в лазарете. За этот подвиг она была награждена Георгиевским крестом III степени и Георгиевской медалью. Вручать награды в полевой лазарет приехал сам генерал от кавалерии А.А.Брусилов, ставший к тому времени уже главнокомандующим армиями Юго-Западного фронта. Генерал сообщил Антонине, что подписал приказ о производстве ее в следующий чин – младшего унтер-офицера. Однако вернуться в свой полк Пальшиной не довелось: ранение оказалось серьезным, и из полевого лазарета ее перевели долечиваться в военный госпиталь в Киев. Здесь она пробыла до лета 1917 года Умерла младший унтер-офицер русской армии, Георгиевский кавалер Антонина Пальшина, немного не дожив 5 лет своего столетнего юбилея – в 1992 году.

Не менее интересна и судьба Марии Владиславовны ЗАХАРЧЕНКО (в девичестве - Лысовой). Интересна хотя бы потому, что по происхождению и воспитанию она была полной противоположностью предыдущей героини. Родившись в 1893 году в семье действительного статского советника, Маша Лысова воспитывалась в Смольном институте благородных девиц. Окончив его в 1911 году, она вскоре вышла замуж за офицера лейб-гвардии Семеновского полка Ивана Михно. После начала войны он вместе с полком был отправлен на фронт, и в том же году умер от ран. Имея на руках грудного ребенка, Мария Михно, тем не менее, решила идти на фронт, для чего обратилась к Великой Княжне Ольге, которая была шефом 3-го Елисаветградского гусарского полка. Ходатайство дочери Царя возымело действие: Николай II разрешил Марии Михно вступить в армию. В 1915 году, оставив ребенка близким, она на правах вольноопределяющегося поступила в Елисаветградский гусарский полк, через год стала унтер-офицером, заслужив два Георгиевских креста и Георгиевскую медаль. После большевистского переворота, не в силах видеть развал армии, Мария вернулась в отцовское имение, в Пензенскую губернию. Сочувствуя идеалам Белой гвардии, она укрывала у себя офицеров, пробиравшихся на Дон, к Деникину, и так встретила офицера 15-го Татарского уланского полка Захарченко, за которого вышла замуж и вместе с которым вступила в Добровольческую армию. Потеряв во время тифа и второго мужа, Мария Захарченко с войскам Врангеля эвакуировалась из Крыма на Галлиполи, потом скиталась по Европе, пока не вступила в Русский общевоинский союз (РОВС). В составе групп боевиков, с задачами диверсионного характера, она несколько раз переходила границу СССР. В конце июня 1927 года, уходя от погони, она, вместе с одним офицером, вышла из леса прямо на стрельбище, когда там занималась учебная рота красноармейцев. Поняв, что уйти не удастся, Мария Захарченко выстрелила себе в висок.

НЕЧВОЛОДОВА Нина Николаевна . В 1916 году во время Брусиловского прорыва на ее груди уже два Георгиевских креста. В 1918 году Нина вступает в казачий отряд Андрея Шкуро, выбивший красных из города Кисловодска. Лихая атака казаков спасла десятки заложников, которых готовились расстрелять большевики. Среди них - великая княгиня Мария Павловна с сыновьями Андреем и Борисом. Начальником штаба отряда Шкуро был полковник Яков Слащев. Интересно, что брат Нины - также белый офицер - в 1919 году сорвал мятеж красных в Грозном во главе с известным большевиком Николаем Гикало. Нина же последовала за Слащевым, в которого была влюблена. Командир гвардейского полка, четырежды раненный в огне сражений Первой мировой войны, награжденный Георгиевским оружием, герой обороны белого Крыма, отразивший штурм большевиков в январе 1920 года, Яков Слащев был человеком импульсивным, авантюрным и амбициозным. В огне гражданской войны он проявил себя как смелый командир, талантливейший полководец, жесткий и беспощадный к своим и врагам. В апреле 1919 года в ходе боев на Акмонайских позициях Слащев был ранен тремя пулеметными пулями в легкие и в живот. Селение, в которое привезли тяжелораненого Слащева, было захвачено атакой красных. "Спасла Слащева молоденькая сестра милосердия, бывшая при гвардейском отряде… Она верхом направилась в селение, где Слащев лежал в жару и беспамятстве, взвалила раненого на лошадь и прискакала к отряду… Эта сестра милосердия неотлучно находилась при боровшемся со смертью Слащеве и выходила его. Вскоре после выздоровления Слащев женился на ней. Его первый брак был несчастным. Эта же вторая его жена вполне ему подходила: под видом ординарца (из вольноопределяющихся) она безотлучно находилась при Слащеве и сопровождала его в бою и под огнем", - свидетельствовал очевидец. "Казачок Варинька", "ординарец Нечволодов" сопровождала его во всех боях и походах, дважды раненная и не раз спасшая мужу жизнь", - вспоминал другой белый воин. 22 марта 1920 года Слащев приказал своим частям овладеть Чонгарской гатью. Все командиры поочередно доложили, что не считают возможным повести людей на верную смерть - на пушки и пулеметы великолепно укрепившихся красных. "В таком случае я сам атакую противника и захвачу его!" – сказал Слащев и приказал "ординарцу Никите" передать начальнику Константиновского военного училища приказание прибыть с училищем и музыкой на позицию. Воодушевив прибывших несколькими словами, Слащев сам повел 250-300 юнкеров на мост – под звуки оркестра, в колонне, отбивая шаг, точно на церемониальном марше. С генералом Слащевым и "ординарцем Никитой" впереди юнкера прошли по мосту и бросились в атаку на противника, который бросил пулеметы, не пытаясь даже стрелять", – писал в 1929 году в Белграде очевидец. Сам генерал Слащев вспоминал: "Не прошло и десяти минут, как пришло донесение, что штаб-ротмистр убит, а ординарец Нечволодов ранен, а цепи 13-й дивизии под огнем красных подаются назад… Надо было прибегнуть к последнему средству - личному примеру начальника. Я отдал приказ юнкерам построиться в колонне по отделениям и двинул ее на гать". Во главе юнкеров шли еле оправившийся от ран генерал и раненая женщина…

Елена Константиновна ЦЕБРЖИНСКАЯ , узнав, что ее муж – военный врач – в августе 1914 года попал в плен в Восточной Пруссии, оставила двоих детей 3 и 6 лет на попечение родителей и ушла на фронт, куда прибыла 13 декабря 1914 г. с одной из маршевых рот. Затем числилась в 7-й роте 186-го Асландузского полка как фельдшер-доброволец Цетнерский. Приказ № 865 по 4-й армии от 10.06.1915 года за подписью генерала Эверта. «… 2 ноября 1914 г. при наступлении полка на дер. Журав, когда артиллерия противника начала обстреливать боевой порядок полка, занявшего опушку леса, что к востоку от этой деревни, названный фельдшер-доброволец, вызвавшись охотником, под сильным шрапнельным огнем противника влез на дерево, стоявшее впереди цепи, и, высмотрев расположение цепей, пулеметов и артиллерии противника, доставил важные и весьма точные сведения о его силах и расположении, что и способствовало быстрой атаке и занятию нами этой деревни. Затем 4 ноября, в бою западнее указанной деревни, находясь в продолжение всего дня в боевой линии под сильным артиллерийским, пулеметным и ружейным огнем противника и проявляя необыкновенное самоотвержение, названный фельдшер-доброволец оказывал помощь раненым. Наконец, вечером того же дня фельдшер-доброволец Цетнерский во время перевязки своего раненого ротного командира сам был ранен осколком тяжелого снаряда, но, несмотря на это, продолжал начатую перевязку и только по окончании таковой сам перевязал себя, после чего под сильным же огнем противника, забывая собственную рану, вынес ротного командира из боевой линии огня. При окончательной перевязке в 12-м передовом отряде Красного Креста названный фельдшер-доброволец оказался женщиной, дворянкой Еленой Константиновной Цебржинской. Оправившись от ран, г-жа Цебржинская вновь возвратилась в полк в форме санитара-добровольца и заявила о своем желании послужить Родине в боевой линии, но, как женщине, в этом ей было отказано. По докладу Государю Императору обстоятельств этого дела, Е.И.В. в 6 день мая сего года Высочайше повелеть соизволил о награждении дворянки Елены Цебржинской Георгиевским крестом 4-й степени № 51023 по званию фельдшер-доброволец 186 пех. Асландузского полка».

ИВАНОВА Римма Михайловна родилась в Ставрополе 15 июня 1894 г. в семье казначея Ставропольской духовной консистории. В 1913 г. она окончила Ольгинскую гимназию. Была одной из лучших учениц. Вскоре после окончания гимназии стала работать народной учительницей в одной из земских школ с. Петровского Благодарненского уезда. Мечтала продолжить образование в столице. Все планы нарушила вспыхнувшая война. Римма возвратилась в Ставрополь, окончила курсы медсестер и поступила на работу в епархиальный лазарет для больных и раненых воинов. Затем, несмотря на протесты родителей, 17 января 1915 года добровольно ушла на фронт, где была зачислена в 83-й пехотный Самурский полк сначала под именем санитара Ивана Михайловича Иванова, а потом и под настоящим своим именем. За мужество при спасении раненых (ей удалось вынести с поля боля около 600 воинов) девушка была удостоена солдатского Георгия IV степени и двух Георгиевских медалей. Награждена Георгиевским крестом 4-й степени – за спасение с поля сражения раненого командира полка полковника А.А. Граубе, медалью «за храбрость» 3-й степени – за спасение с поля сражения раненого прапорщика Гаврилова, медалью «за храбрость» 4-й степени – за эвакуацию с поля сражения раненого прапорщика Соколова и восстановление поврежденной линии связи. Она добилась перевода в 105-й пехотный Оренбургский полк на Западном фронте, где полковым врачом служил ее брат Владимир. Солдаты горячо полюбили отважную девушку, называли ее «святой Риммой». 9 сентября в ходе контрудара полк пошел в очередную атаку у карпатского села Доброславки. В 10-й роте были убиты оба офицера, солдаты смешались, стали отходить. И тогда Римма Иванова, перевязывавшая раненых в гуще боя, поднялась и крикнув: «Вперед! За мной!», собрала вокруг себя тех, кто еще мог держать оружие и повела в атаку, вероятнее всего – чтобы не дать врагу захватить раненых, остававшихся на поле боя. Воодушевленные солдаты ринулись за ней, опрокинули врага и взяли сильную позицию. Однако Римма при этом была смертельно ранена. По словам очевидцев, последними ее словами были: «Боже, спаси Россию...». Высочайшим повелением Императора Николая II героиня 17 сентября 1915 была посмертно награждена офицерским орденом св. Георгия IV степени. Это была единственная женщина, удостоенная такой награды.

Вслед за мужем ушла на войну из станицы Роговской кубанская казачка Елена Чоба . Причем не просто ушла, а по разрешению стариков станичного совета. Положительное решение этого вопроса объяснялось тем, что Елена еще до замужества добилась права участвовать в станичных скачках и рубке лозы, причем не раз брала первые призы. Столь умелое владение шашкой и конем смогло перебороть даже исконный казачий консерватизм. Впрочем, решение старейшин в данном случае можно было считать лишь благословением на службу, а для вступления в ряды регулярной армии требовалось еще и согласие войскового начальства Кубанской области. На прием к генерал-лейтенанту Бабычу Елена Чоба пришла с коротко остриженными волосами, в уставной серой черкеске и папахе. Выслушав просьбу, генерал разрешил «казаку Михаилу Чобе» отправиться на фронт. Вскоре она отличилась во время боя в Карпатских горах, о чем писал журнал «Кубанский казачий вестник»: «Во время нашего отхода, когда враг тесным кольцом старался сковать одну нашу часть и батареи, Чобе удалось прорваться через кольцо неприятеля и спасти от гибели две наши батареи, совершенно не предполагавшие о близости немцев, и вывести батареи из смыкавшегося немецкого кольца без всякого урона с нашей стороны. За этот геройский подвиг Чоба получил Георгиевский крест 4 ст. Целый год Михайло беспрерывно провел в боях и стычках с неприятелем, и только недавно, в последних майских боях, шальная пуля ранила в ключицу руки и вывела его из строя». Знали ли казаки, кто воюет рядом с ними, из журнальной статьи понять трудно. В заключение сообщалось: «Теперь наш герой живет в станице на поправке и снова мечтает вернуться в бой». Впрочем, судя по всему, на фронт Елена Чоба больше не возвращалась. После революции ее следы затерялись. Единственное письмо, пришедшее от Елены в станицу в начале 20-х годов, было отправлено откуда-то из Болгарии или Сербии. Через восемьдесят лет, в 1999 году в Краснодарском краеведческом музее открылась выставка «Русские судьбы». Среди экспонатов была выставлена фотография американской трюковой группы «Кубанские джигиты», подаренная музею 90-летним казаком из Канады. Снимок был сделан в 1926 году в городе Сент-Луис. Как стало ясно из сопроводительного письма, в первом ряду на фото, в белой черкеске и папахе стоит легендарная казачка Елена Чоба.

ТЫЧИНИНА Анна . В журнале «Нива» № 8 за 1915 год написано: «13 сентября 1914 года, во время нахождения одного из стрелковых полков в Австрии, в полк прибыла партия запасных нижних чинов в составе 116 человек. В конце списка, сверх означенных запасных, приписан был доброволец Анатолий Павлович Тычинин. Этот доброволец прибыл в солдатском обмундировании и снаряжении, но без ружья и обратил на себя внимание молодостью и недостаточным физическим развитием. В виду явной слабости добровольца, командир роты предполагал назначить его на должность ротного писаря и отправить в обоз, но Тычинин, узнав, что обоз находится всегда далеко сзади полка и в боях не участвует, настойчиво просился в строй. Тогда командир роты исполнил желание Тычинина, причем ему была выдана винтовка и показано обращение с нею. 21-го сентября 1914 г. во время боя под г. Опатовым Тычинин был назначен подносить патроны, что выполнял очень усердно и быстро, невзирая на сильный ружейный и артиллерийский огонь. Кроме того, Тычинин перевязывал раненых и под огнем выносил их с поля сражения. Будучи ранен в руку и ногу, он не оставил своей самоотверженной работы до тех пор, пока неприятельская пуля не поразила его в грудь навылет». Как пояснялось далее, под именем добровольца Тычинина скрывалась девица Тычинина, воспитанница одной из киевских женских гимназий. Не зная этого, командование представило ее к награждению ГК 4-й степени. Когда же об этом стало известно, командование обратилось за подтверждением награждения к Государю, который и дал свое разрешение на награду.

В уральском казачьем полку вместе с офицером Петром Комаровым служила и его младшая сестра Наталья КОМАРОВА . По воспоминаниям очевидцев, воевала она наравне со всеми, и даже участвовала в рукопашных схватках, умело владея шашкой, штыком и прикладом. Стреляла, перевязывала раненых и с риском для жизни добывала патроны в покинутых окопах. В одном из боев, прикрывая со своей сотней атаку пехотного полка, Наталья увидела падающего знаменщика и врага, удиравшего в тыл с русским знаменем. Пришпорив коня, отважная казачка настигла немца и сразила его метким выстрелом. Подхватив знамя, она устремилась вперед, увлекая за собой полк. Вражеская позиция была взята. За этот бой Комарову наградили Георгиевским крестом 4-й степени. В письме домой она писала: «Это был самый прекрасный момент всей жизни моей, когда я получила этот чудный знак доблести. Нет выше награды на земле, чем Георгиевский крест».

БАШКИРОВА Кира . В 1915 году в журнале «Искра» была напечатана заметка «Девушка-герой», в которой рассказывалось о то, как ученица 6-го класса виленского Мариинского высшего училища Кира Башкирова, назвавшись Николаем Поповым, 8 декабря 1914 года записалась добровольцем в один из сибирских стрелковых полков. Менее чем через две недели, в ночной разведке 20 декабря она выказала столько мужества, что была награждена крестом св. Георгия 4-й ст. Потом начальству стало известно, что герой оказался девушкой, и ее отправили домой, в Вильно. Храбрая девушка домой не явилась, а вновь поступила добровольцем в новую часть, где в сражении с неприятелем была ранена и отправлена в один из госпиталей. Оправившись от раны, девушка-герой вновь отправилась на позиции.

БОГАЧЕВА Клавдия Алексеевна . 6 марта 1915 года в 3-й гренадерский Перновский полк был зачислен доброволец, назвавшийся Николаем Александровичем Богачевым из крестьян Новоузенского уезда Самарской губернии. За отличие в бою 20 апреля 1915 года он был награжден георгиевской медалью «За храбрость» 4-й степени, а семь месяцев спустя – Георгиевским крестом № 148 904 и произведен в ефрейторы за то, что «вызвавшись охотником в разведку, высланную 12 ноября 1915 г. южнее озера Колдычева с целью захвата пленных, первым бросился на шедший неприятельский дозор и, захватив первого попавшегося, обезоружил его». Финал истории обычен: герой оказался девицей Клавдией Алексеевной Богачевой и был исключен из полка 20 марта 1916 года. Впрочем, Клавдия Богачева вскоре вернулась на фронт, но уже как сестра милосердия, в каком качестве и пребывала до самого конца войны. Потом Клавдия Алексеевна Богачева (Гриневич) жила в Москве, умерла в 1961 году и была похоронена на Ваганьковском кладбище столицы.

КРАСИЛЬНИКОВА Анна Александровна . В ноябре 1914 года, ещё в начале войны, по 3-му Кавказскому армейскому корпусу был отдан приказ командира: «Мною 6-го сего ноября за заслуги награжден охотник (доброволец, прим. автора) 205-го пехотного Шемахинского полка Анатолий Красильников Георгиевским крестом 4-й степени за №16602, который на перевязочном пункте оказался девицей Анной Александровной Красильниковой, послушницей Казанского монастыря. Узнав, что братья ее, рабочие Артиллерийского завода, взяты на войну, решила одеться во все солдатское и стать в ряды вышеупомянутого полка... Исполняя обязанности санитара, а также участвуя в боях, она, Красильникова, оказала боевые заслуги и проявила редкую храбрость, воодушевляя роту с коей пришлось ей работать». Кроме награждения Георгиевским крестом, Анна Красильникова была произведена в прапорщики и после выздоровления вернулась в свой полк.

ТОЛСТАЯ Александра Львовна . Родилась 1 июля 1884 года в семье знаменитого русского писателя – его младшая дочь. В самом начале войны ушла на фронт сестрой милосердия. Имела определенные медицинские знания (некоторое время до этого даже практиковала), была прекрасной наездницей. Работала в санитарном поезде Северо-Западного фронта операционной и перевязочной сестрой. 21 ноября 1915 г. Главный комитет Всероссийского Земского Союза помощи больным и раненым избрал Александру Толстую своим уполномоченным. В конце декабря того же года с санитарным отрядом убыла на Кавказский фронт. Была награждена двумя Георгиевскими крестами. Большевистский переворот восприняла крайне отрицательно. Позже переехала в США, где вела активную просветительскую работу. В 1939 году создала и возглавила Комитет помощи русским беженцам, известный как «Толстовский фонд». Незадолго до смерти, за огромный вклад в общественную и духовную жизнь США и других стран во имя гуманизма и прогресса, графине Александре Толстой было присвоено почетное звание лауреата Русско-Американской Палаты Славы. Скончалась 26 сентября 1979 года, в возрасте 95 лет.

Александра Ефимовна ЛАГЕРЕВА , неполных 18 лет, под псевдонимом Александр Ефимович Лагерь поступила разведчиком в кавалерийский полк. Во время боев под Сувалками разведотряд из 4 казаков под командой урядника Лагеря столкнулся с превосходящими силами германских улан и был взят в плен. Под ее руководством был организован побег из плена. По пути их отряд встретился с 3 казаками, отставшими от своей части. Уже приближаясь к своим позициям шестеро наших бойцов под командой урядника Лагеря, столкнулись с 18 немецкими уланами, внезапно напали на них и взяли в плен. За это Александра Ефимовна была произведена в прапорщики. Кроме того, отличилась в других боях, награждена двумя степенями Георгия. Была ранена в руку. И только, когда раненая была доставлена в Киев, выяснилось, что она девица. После излечения вновь вернулась в свою сотню.

Александра Алексеевна ДАНИЛОВА в августе 1914 года подала прошение в канцелярию градоначальника о том, что ее муж призван из запаса и уехал на войну, она же горит желанием вступить в ряды войск и принести посильную помощь Отечеству. Начала службу санитаром в полевом госпитале Принца Ольденбургского в Лобачеве, где пробыла 2 недели. Во время работ на передовых позициях, когда шла штыковая атака, она отличилась и была назначена в разведывательную команду. Во время одной ожесточенной атаки свалила с лошади австрийского офицера, увела его лошадь, захватив при этом пулемет. Была представлена к Георгию 3 степени. В разведкоманде пробыла 2 месяца. В последний раз, 1 декабря во время разведки под Краковом, она была тяжело ранена в правую ногу и получила контузию, представлена к чину прапорщика и к Георгиевскому кресту 4 степени.

ЧИЧЕРИНА Вера Владимировна . Вдова офицера Лейб-гвардии Конного полка, после начала войны она на собственные средства оборудовала санитарный отряд, с которым отправилась на фронт. За вывоз раненых из-под огня с риском для собственной жизни была награждена Георгиевским крестом 4-й степени. Заботе о раненых была посвящена вся ее жизнь, вплоть до отъезда в эмиграцию (даже во время красного террора). Во Франции она открыла первый дом престарелых для русских эмигрантов, в котором трудилась до конца жизни.

Людмила ЧЕРНОУСОВА , уроженка Томской губернии. В феврале 1915 года бежала из дома, переодевшись в одежду своего брата-студента и забрала его документы, поступила в армию. Во время разведки Черноусова взяла в плен австрийского офицера и привела его к своим, за что была награждена Георгиевским крестом 4 степени и произведена в младшие унтер-офицеры. Во время последнего крупного боя Черноусовой пришлось командовать полуротой, во главе роты она бросилась в штыки и была ранена в бедро. На перевязочном пункте девушка была опознана. За последний подвиг Черноусова получила Георгиевский крест 3 степени.

Ольга ШИДЛОВСКАЯ , только что окончившая витебскую гимназию, обратилась к Верховному Главнокомандующему Великому Князю Николаю Николаевичу с просьбой о разрешении вступить ей добровольцем в действующую армию и, по возможности, в тот полк, в котором 100 лет назад служила знаменитая Надежда Дурова. Просьбу удовлетворили, и Ольга была зачислена в 4-й гусарский Мариупольский полк в рядовом звании под именем Олега Шидловского. С полком она прошла всю войну в 1915-1917 гг., воевала на северо-Западном и Северном фронтах, была произведена в старшие унтер-офицеры и награждена Георгиевским крестом 4-й степени и Георгиевской медалью.

ПОТЕМКИНА Ирина Ивановна , мещанка из Екатеринослава, 8 ноября 1914 года отправилась добровольцем на фронт, служила в 138 пехотном Болховском полку, награждена Георгиевским крестом IV степени, Георгиевскими медалями 4-й и 3-ей степени. 25 мая 1915 года была ранена и попала в австрийский плен, откуда вернулась с ампутированной кистью руки.

Баронесса Евгения Петровна ТОЛЬ состояла санитаром под фамилией своего первого мужа поручика Коркина, убитого в начале войны. Она была трижды ранена. Награждена Георгиевским Крестом 4 степени и представлена к Георгиевскому Кресту 3 и 2 степени. Находилась на излечении в Москве.

Сестра-доброволица Е.А. ГИРЕНКОВА около двух с половиной месяцев провела в окопах переднего края. За проявленное мужество при оказании помощи раненым под огнем германской артиллерии, она была награждена Георгиевским крестом 4-й степени.

Сестра милосердия Евгеньевской общины Прасковья Андреевна НЕСТЕРОВА (1884-1980) принимала участие в русско-японской и первой мировой войнах, была награждена Георгиевским Крестом. В годы Второй Мировой войны была медсестрой в госпитале. До 80 лет она работала медицинской сестрой в больнице. Когда за долгий, добросовестный труд ее хотели наградить орденом Ленина - она отказалась. Скончалась Прасковья Андреевна в доме престарелых в Стрельне.

За героизм во время Великой войны Георгиевскими крестами были награждены ещё также:

СОКОЛОВА (урожденная ПАЛЬКЕВИЧ) Нина Александровна , +3.10.1959. Сестра милосердия. Георгиевский кавалер. Похоронена на Сен-Женевьев де Буа.

ПЛАКСИНА (урожденная СНИТКО) Надежда Дамиановна , 28.7.1899 – 1.9.1949. Сестра милосердия, кавалер Георгиевского креста трех степеней. Жена гусарского офицера. После революции эмигрировали во Францию, жили в Лионе.

На Западном фронте, в составе женского «батальона смерти» воевала Федора Васильевна ФЕДОТОВА из Якутии. За отличия в боях она была награждена Георгиевским крестом. Получив тяжелое ранение в легкие, она была комиссована и умерла на родине в том же 1917 году.

Евгения ВОРОНЦОВА , 17 лет, доброволец 3-го Сибирского стрелкового полка, погибла у озера Нарочь в марте 1916 года.

Мария КУРПЬЕВА , летчик, награждена Георгиевским крестом за воздушную разведку позиций противника.

Екатерина ЛИНЕВСКАЯ (Иван Соловьев), до войны жила и работала в г. Вологда. Награждена Георгиевским крестом за то, что не покинула поля боя после тяжелой контузии.
Также в журнальных публикациях упоминаются Екатерина МОРОЗОВА из Вятской губернии, Мария СЕЛИВАНОВА из Тульской губернии, Ольга ТЕРЕХОВА из Тамбова, Нина РУМЯНЦЕВА, Мария НИКОЛАЕВА, Мария ИСАКОВА, КУДАШЕВА, МАТВЕЕВА . К сожалению, имена – это все, что пока о них известно.

О массовом подъеме патриотизма в годы Первой мировой говорило и небывалое участие женщин и подростков в этой поистине народной войне. Не довольствуясь тяжелой, порой изнурительной работой в тылу, лазаретах, санитарных поездах и перевязочных отрядах, россиянки вступали добровольно в ряды действующей армии, несли тяжелую службу наряду с нижними чинами и в окопах, и в разведке, преодолевая наравне с мужчинами любые трудности.

С трагической горечью восприняв разложение российской армии, а затем окончательный ее развал, не приняв Октябрьского переворота 1917 года, многие русские офицеры и добровольцы пополнили ряды белого движения, закончив свой тернистый путь кто на просторах Сибири, а кто на Дону. Развалившаяся на глазах многомиллионная российская армия беспорядочно покидала фронт и растекалась по стране. Бесконечные эшелоны некогда победоносной Кавказской армии прибывали в южные районы Дона и Кубани. Отдельные подразделения, еще сохранившие привычную войсковую организацию и не принявшие большевистскую власть, пополняли ряды Добровольческой армии, которую возглавили генералы Алексеев М.В. и Корнилов Л.Г. Опорным пунктом дислокации и формирования армии стал Ростов-на-Дону.

В первые же дни в числе других в Добровольческую армию стали записываться и женщины . В составе армии насчитывалось сто шестьдесят женщин, среди них сестры милосердия — Георгиевский кавалер Агния Агеева, восемнадцатилетняя шведка Елена Обрам, Евдокия Шмидт, прапорщик, Георгиевский кавалер Зинаида Реформатская , отважная пулеметчица Татьяна Бахраш, выпускницы Александровского военного училища прапорщики Зинаида Свирчевская, Надежда Заборская, Зинаида Гетхард, Юлия Пылаева, Антонина Кочергина и многие другие.

Под натиском большевиков, оставив 9 февраля 1918 года Ростов-на-Дону, Добровольческая армия в непрерывных боях в течение восьмидесяти дней проделала свой тысячекилометровый поход на юг. Первый, как его называли, Кубанский поход генерала Корнилова закончился в Екатеринодаре.

Сергей Шпаковский в книге «Женщина-воин» приводит воспоминания одного из участников этого похода, свидетеля гибели на поле боя девушек — выпускниц Александровского военного училища: «Полутемная громада войскового собора в Екатеринодаре. Горсточка людей, пришедших помолиться за усопших. С амвона раздаются печальные слова: «Об упокоении душ рабов Божьих воинов Татьяны, Евгении, Анны, Александры…»».

Несколько раньше с Кавказского фронта в Екатеринодар прибыла девушка-прапорщик Нина Бойко , которая вошла в отряд сопротивления большевистскому режиму. Этот отряд еще перед первым кубанским походом генерала Корнилова принял участие в ожесточенном бою с красными частями у станции Эйнем. Одна часть отряда, следуя военному маневру, сдерживала фронтальный натиск красных, а другая пошла в обход, чтобы ударить противнику в тыл. Заняв оборону у моста, Нина Бойко пулеметным огнем преграждала подходы к нему. Строчил неугомонно пулемет, его меткие очереди косили русских солдат, с которыми совсем недавно на Кавказском фронте прапорщик Нина Бойко вместе воевала и праздновала радость побед, а сейчас стреляла в них до тех пор, пока не повернула вспять цепи красных бойцов, стреляла, пока не умолк ее пулемет. Когда на подмогу ей подошли казаки, девушка крепко держала в руках рукоять, навалившись окровавленной грудью на остывающий ствол…

Рядом со взрослыми воевали и подростки. Военная хроника тех лет пестрит сообщениями о геройских поступках подростков, среди которых Георгиевскими кавалерами стали казак Илья Трофимов , двенадцатилетний разведчик Василий Наумов , пятнадцатилетние добровольцы Ян Пшулковский , Иван Казаков и многие другие.

Летом 1915 года на излечении в лазарете костромских педагогов находился юный Иван Казаков. Корреспондент журнала «Искры» смог побеседовать с ним. Вот строки из последующей публикации: «Пятнадцатилетний казак родом из Усть-Медведицкой станицы участвовал в кровопролитных боях на территории Восточной Пруссии. В рукопашной схватке отбил у неприятеля пулемет, спас прапорщика Юницкого, а во время удачной разведки обнаружил вражескую батарею, которая затем была целиком, с орудийным расчетом, взята в плен нашим отрядом». На груди у юного солдата Ивана Казакова красовались Георгиевские кресты II, III и IV степеней .

Шестнадцатилетний воспитанник Строгановского училища доброволец Владимир Соколов , раненный в ногу на австро-германском фронте, был произведен в унтер-офицеры и награжден Георгиевским крестом IV степени за то, что сумел «снять» неприятельский «секрет» и захватить пулемет во время атаки. За проявленную храбрость на австрийском фронте полным Георгиевским кавалером стал семнадцатилетний юноша Владимир Вейсбах .

И уж совсем удивительную историю, забытую в бурном водовороте последующих событий, поведал Сергей Шпаковский в книге «Женщина-воин», изданной в Буэнос-Айресе в 1969 году. Вдали от театра военных действий, на северо-западной окраине России, первую в ту мировую войну боевую награду получила Маруся Багрецова , двенадцатилетняя дочь смотрителя маяка, который находился на мысе Святой нос. Мыс стрелой врезался в Белое море, отделяя его от Баренцева. Маяк был оборудован специальной сигнальной мачтой, паровой сиреной для подачи сигналов во время тумана и непогоды и имел прямую телефонную связь с Архангельском.

Долгие годы на маяке исправно служил смотритель со своей семьей и помощником. Жена смотрителя умерла, он часто болел и вскоре потерял слух, а помощника смотрителя призвали в армию. До выхода на пенсию смотрителю оставалось всего несколько месяцев, и, чтобы не потерять ее, он скрыл недуги, а дочку обучил службе на маяке, с которой она справлялась.

С началом Первой мировой войны военно-стратегическое значение маяка резко возросло, так как мимо него проходили караваны судов из Англии, Франции и Америки, доставлявшие в Россию оружие и грузы. До 1915 года интенсивность перевозок была невысока, но затем, когда западная помощь стала существенной, работы на маяке прибавилось. Однако Маруся справлялась и с этой нагрузкой, не давая повода для каких-либо подозрений, что судьба маяка находится в неопытных руках.

После заминки детский голос ответил:
— Он… он немного болен… я сама доложу.
— Кто у телефона? — сердито повторил офицер.
— Маруся Багрецова, дочь смотрителя, — послышалось в трубке.
Затем девочка, внимательно выслушав офицера, неторопливо доложила обо всех перемещениях судов, включая интересовавший офицера пароход. Полученные сведения были переданы в морское ведомство и вполне удовлетворили британское адмиралтейство.

Каково же было удивление руководства Генерального штаба, когда им стало известно о дочери смотрителя, полностью заменившей отца на службе! Правда, через две недели на мыс, стратегическое значение которого возрастало с каждым днем, прибыли новый смотритель и несколько связистов, а старого смотрителя, несмотря на недостающие по стажу месяцы, уволили в отставку на полное пенсионное содержание. Спустя некоторое время последовал приказ: «В воздаяние отличной доблести, спокойствия и редко добросовестного отношения к службе в тяжелых обстоятельствах военного времени девица Мария Багрецова награждается серебряной Георгиевской медалью».

Так первую боевую награду на Белом море получила девочка-подросток, о дальнейшей судьбе которой, к сожалению, ничего не известно. Подобных примеров можно привести множество, и каждый из них убедительно доказывает, что единение армии и народа не ослабевало, несмотря на многочисленные трудности военного времени, неизбежно сопровождавшие сложные периоды истории России.

По материалам книги Ю. Хечинов «Война и милосердие. Страницы истории Отечества», М., «Открытое Решение», 2009, с. 75-78.

Все самые трагические страницы истории Российского народа связаны с войнами. Надо заметить, что это является катализатором человеческих качеств и чувств. Если история Второй мировой и Великой отечественной войны по ряду причин изучалась очень подробно, то события и участие в ней России остаются даже на сегодняшний день слабо освещенными. В последние несколько лет в связи с приближением столетия начала интерес к ней повышается как в отечественной, так и в зарубежной историографии.

Сложное испытание выпало на наш многострадальный народ. Мы помним немало русских героев этой ужасной войны. Но, к сожалению, не многие помнят подвиги русских . Ведь не могла настоящая русская женщина остаться безразличной в данных событиях.

1 августа 1914 г. Германия объявила войну России. Война и общая беда сблизили всех. Патриотический подъем не миновал и женщин. Война заставила представительниц всех сословий принять посильное участие в помощи фронту. Женщины, привыкшие к умственному труду, заменяли ушедших на фронт мужчин и работали продавщицами в магазинах, разносчицами газет, стрелочницами на железнодорожных путях, кондукторами трамваев.

Можно говорить о двух основных типах деятельности женщин на фронте и в тылу: те или иные действия были результатом либо частной, либо организационной инициативы.

В период «тяжелейшей трагедии», «мирового пожара» женщина считалась помощником русского воина. Активно формировались образы медсестер, которые в меру собственных сил старались оказывать помощь раненным. Женщины и девушки в массовом порядке записывались на курсы сестер милосердия.

В Москве уже к концу августа 1914 г. в Городскую управу поступило более двух тысяч заявлений частных лиц, пожелавших взять в свои квартиры раненых воинов.

Вскоре в московских лазаретах и госпиталях стала ощущаться нехватка перевязочного материала. Женщины всех сословий, от простых горожанок до аристократок, с небывалым энтузиазмом занялись изготовлением бинтов. Одна лишь мастерская у Ильинских ворот производила в день до 10 тыс. перевязочных пакетов - столько же, сколько производила хорошо оснащенная германская фабрика.

Пример истинного, а не показного служения подавала сама императрица Александра Федоровна. Закончив курсы Красного креста, она с двумя дочерьми - Ольгой и Татьяной - ухаживала за ранеными.

Стоя за хирургом, производившим операцию, государыня, как каждая операционная сестра, умело и ловко подавала стерилизованные инструменты, вату и бинты, не гнушалась ничем и стойко выносила запахи и ужасные картины военного госпиталя времен войны.

7 - 8 февраля 1915 г. в Восточной Пруссии русская армия потерпела тяжелейшее поражение. Наши войска отступали, подавленные превосходством врага в тяжелой артиллерии.

Поток раненых резко возрос. К их приему дополнительно разворачивались госпитали и лазареты в губернских и уездных городах.

22 августа 1915 г. императрица Александра Федоровна решила организовать в залах Зимнего дворца лазарет имени наследника цесаревича Алексея. Фрейлина двора Анна Вырубова вспоминала: «Их привозили издалека, всегда ужасно грязных и окровавленных, страдающих. Мы обрабатывали руки антисептиком и принимались мыть, чистить, перевязывать эти искалеченные тела, обезображенные лица - все неописуемые увечья, которые на цивилизованном языке называются - война».

Слухи о том, что немцы и австрийцы бесчеловечно относятся к попавшим в плен русским раненым, заставили многих врачей, фельдшеров, сестер милосердия и санитаров отправиться в полковые лазареты и на передовую. К многочисленной армии медсестер и санитаров (6554 человек на 1 сентября 1914 г.) присоединялись всё новые и новые желающие помочь фронту.

Передовая встретила медиков артиллерийскими обстрелами и бомбежками с воздуха. Немцы и австрийцы не соблюдали требований конвенции Красного креста.

Преступное отношение к нашим раненым проявляли не только немецкие врачи, но и сестры милосердия. В окрестностях Ченстохова казачий разъезд задержал для досмотра санитарную фуру немецкого Красного креста. Оказалось, что в сумках и баулах сестер милосердия оказались не медикаменты, а драгоценности. Всё это «сестры» раздобыли в брошенных польских домах.

Гражданская война расколола общество на красных и белых. Сестры милосердия оказались по обе стороны новой кровопролитной бойни.

Однако подавляющее большинство сестер милосердия и врачей не делили раненых на своих и чужих. Они для них оставались русскими людьми.

Агрессия Германии побудила женщин Европы к активному участию в борьбе с врагом. На первых порах лишь немногие женщины в Европе и в России приняли непосредственное участие в боях.

Великая герцогиня Люксембургская Мария Адельгейда, защищая неприкосновенность границ своего крохотного государства от вторжения германских войск, села в автомобиль и, выехав на приграничный мост, приказала шоферу поставить машину поперек дороги. Разгневанный краткой задержкой наступления германский император Вильгельм II приказал заточить юную красавицу в Нюренбергский замок, в котором она пробыла до конца войны.

Не остались в стороне от битв и русские женщины. На фронт кроме женщин-медиков отправились и те, кто непременно хотел лежать за пулеметами или же ходить в конные атаки. В кавалерию часто просились казачки, привычные к верховой езде. Многие добивались согласия командиров полков.

Известная спортсменка Кудашева, объездившая верхом всю Сибирь и Малую Азию, явилась на передовую на собственной лошади и была зачислена в конную разведку. Туда же приняли кубанскую казачку Елену Чубу, которая была не только лихой всадницей, но и прекрасно владела холодным оружием. В учебной рубке на всем скаку она опережала любого казака.

Весной 1915 г. русская армия покидала Восточную Пруссию. Превосходство врага в тяжелой артиллерии было подавляющим.

Великое отступление обошлось русской армии в 1 млн 410 тыс. человек убитых и раненых.

Неудачи на фронте вызвали новый подъем патриотических чувств, охвативший и женщин, и совсем юных девушек.

На фронт рвались из городов, станиц и сел необъятной России. Количество женщин, желавших сражаться с врагом, исчислялось сотнями.

Поначалу женщин на фронте пытались определить в нестроевые части или же держать при штабах, но они настойчиво требовали отправить их в окопы. Это стремление необученных и не подготовленных к боям женщин вскоре стало настоящим кошмаром для Главнокомандующего русскими армиями великого князя Николая Николаевича Старшего. В конце концов он издал приказ, запрещавший появление женщин в расположении частей; воинские чины, нарушившие этот приказ, подвергались суровым наказаниям.

Но офицеры маршевых рот часто не соблюдали этого ясного указания главнокомандующего.

Война принимала затяжной характер и всё более напоминала мясорубку, в которой перемалывались человеческие судьбы, но это не останавливало женщин. Они стали осваивать редкие тогда даже для мужчин военные профессии.

Состояние боевого духа армии да и широких слоев населения оставляло желать лучшего. Сказывались огромное напряжение сил и немыслимые по тем временам потери в живой силе.

Тем временем в тылу обретала всё больший размах патриотическая кампания, участницы которой призывали женщин записываться в маршевые роты и батальоны смерти, осваивать военные специальности. Женщины становились пулеметчицами, бомбометальщицами и разведчицами.

Военное ведомство, убежденное, «что успех войны зависит … исключительно от восстановления моральной боеспособности армии», охотно поддержало формирование женских «батальонов смерти», но командующие армиями отнеслись к этой затее крайне отрицательно, ибо хорошо знали отношение солдат к войне и не были уверены, что женские батальоны и команды смогут изменить ситуацию в лучшую сторону.

Evdakov a A., pupil school № 10

Межрегиональная научно-практическая конференция: «Столетие Первой Мировой войны: итоги, уроки, перспективы», Вязьма: филиал ФГБОУ ВПО «МГИУ» в г. Вязьме, 2013 – 143 с.

Краснокамский политехнический техникум Российские женщины в Первой мировой войне

Выполнила: Проскурякова Елена Николаевна

• Лето 1914 года. Россия охвачена ожиданием скорой победы.
• Журнал «Изида» публикует благоприятные для страны военные гороскопы, в унисон им звучат слова французской гадалки Госпожи Тэб и текст телеграммы Григория Распутина от 20 июля 1914 года, в которой России предрекалась скорая победа.
• Патриотический подъем не миновал и женщин.

И мператрица Александра Федоровна, закончив курсы Красного креста, она с двумя дочерьми - Ольгой Николаевной и Татьяной Николаевной - ухаживала за ранеными.

Столь же ответственно относилась к своим обязанностям медсестра лазарета Евгеньевской общины города Ровно великая княгиня Ольга Александровна, сестра Николая II.

Были среди медсестёр и другие известные женщины: Любовь Менделеева,

Александра Толстая,

Лидия Русланова, Елизавета Гейнрих (Куприна),

баронесса Евгения Толль

В 1915 году в ведении Общества Красного Креста было уже 115 общин.

К маю 1915 года знаками отличия РОКК были награждены 260 медсестёр и врачей.

К 1916 году на фронт отправлено 17436 сестёр милосердия.

В Первой мировой войне принимали участие более 25 тысяч. Можно вспомнить много Блистательных имён.

Со всех сторон России

пришли мы воевать...

Поднялись мы стихийно

за право умирать...

(«Военная быль»)

Мария Бочкарёва

• Получив отказ о зачислении в действующую армию, отправила телеграмму царю, на которую неожиданно последовал положительный ответ. Так она попала на фронт. Участвовала в боевых действиях в составе военной разведки 28-го Полоцкого полка 7 пехотной дивизии. Поначалу женщина в погонах вызывала насмешки, однако её храбрость в бою принесла ей всеобщее уважение. Она стала полным Георгиевским кавалером. После двух ранений и бесчисленных боёв Бочкарёва была произведена в старшие унтер-офицеры. В 1917 году сам Керенский обратился к Бочкарёвой с просьбой об организации «женского батальона смерти»

Антонина Пальшина-Придатко

• В 1914 году под Антона Пальшина ушла добровольцем на фронт и была направлена во 2-й Кавказский артиллерийский полк. В 1916 году за успешный захват «языка» получила первую Георгиевскую медаль, через неделю - вторую за самоотверженный вынос раненых с поля боя. За мужество, проявленное во время боя под Черновцами Пальшину наградили Георгиевским крестом IV степени, присвоили звание ефрейтора и назначили командиром отделения. После боев в Карпатах генерал Брусилов лично вручил ей Георгиевский крест III степени и сообщил о присвоении звания младшего унтер-офицера.

Клавдия Богачёва

• Под именем Николая Богачёва, участвовала в операциях 4-й армии на Юго-Западном фронте. За проявленный героизм удостоилась Георгиевской медали IV степени за то, что под шквальным артиллерийским огнём вызвалась подносить патроны. В феврале 1916 года она получила Георгиевский крест IV степени. Только в марте 1916 года была раскрыта тайна «Николая Богачёва», и Клавдия отправилась работать сестрой милосердия в прифронтовых госпиталях.

Мария Михно

• После гибели мужа, добилась разрешения поступить добровольцем в 3-й Елизаветградский гусарский полк. За проявленное мужество была награждена Георгиевскими крестами IV и III степени и произведена в унтер-офицеры. Один из Георгиевских крестов Мария получила при следующих обстоятельствах: в 1915 году во время разведки Мария, бывшая в сопровождении двоих солдат, вышла на немецкую заставу, которая открыла огонь по гусарам. Один из солдат был убит, другой ранен. Мария, также получив ранение, под огнем неприятеля, сумела вынести из-под огня своего сослуживца.

Нина Морозова

• Бежала на фронт и гимназистка Нина Морозова из Перми. Её отец подполковник Морозов был тяжело ранен, один брат также ранен, второй убит. Нина сражалась под именем Василия Морозова, была награждена за храбрость двумя Георгиевскими медалями

Женщины на фронте

Известная спортсменка Кудашева была зачислена в конную разведку.

Туда же приняли кубанскую казачку Елену Чобу, которая в 1915 она была награждена тремя медалями и Георгиевскими крестами IV и III степени.

Мария Исаакова была зачислена в конную разведку полка.

Наталья Комарова, награждена Георгиевским крестом IV степени

Женщины стали осваивать редкие тогда даже для мужчин военные профессии

• Евгения Шаховская стала военной летчицей и начала летать на «Фармане-16».
• Елена Самсонова стала первой русской женщиной – военным шофёром, а, затем, и авиатором .

Трагедия гражданской войны разделила военных героинь

на «красных девиц» -

А. Пальшину, К. Богачёву, Е. Шаховскую,

и «белых девиц» - М. Бочкарёву,

М. Михно. Началась совсем другая война…

Использованные источники

• Ермолов В. Женщины и дети в сражениях Первой мировой войны// Журнал «История» издательского дома "Первое сентября". 2003. № 9.
• Женщины в русской армии в период Первой мировой войны.//
• Газета «Мир истории». Издательство отделения российского исторического обществав пензе и историко-филологического факультета Пензенского государственного университета. 2013, № 8.
• Иванова Ю.Н. Храбрейшие из прекраснейших. Женщины России в войнах. М. 2002.
• Кошелев А. Без конца печаль//Журнал Родина 2001. № 8.
• Макеев С. Красны девицы, белы девицы. // www.sovsekretno.ru / articles / id /3311/
• Постернак А.В. Очерки по истории общин сестёр милосердия. //shemshur.narod.ru/Portfolio/Sv_Dim_school/Studies-2_8.pdf
• Ромашина В.Н. Деятельность Российского общества Красного Креста в годы Первой мировой войны//www.white-guard.ru/go.php?n=45&id=1202
• Ромашина В. Н. Плечом к плечу с мужчинами// Газета «Красная правда» от 14 мая 2008.